Неточные совпадения
Однако ж она согласилась, и они удалились в один из
тех очаровательных приютов, которые со времен Микаладзе устраивались для градоначальников
во всех мало-мальски порядочных домах города Глупова. Что происходило между ними — это для всех осталось тайною; но он вышел из приюта расстроенный и с заплаканными глазами. Внутреннее слово подействовало так сильно, что он даже не удостоил танцующих взглядом и прямо
отправился домой.
Что было делать с полковником? Чичиков решился
отправиться сам поглядеть, что это за комиссии и комитеты; и что нашел он там,
то было не только изумительно, но превышало решительно всякое понятье. Комиссия всяких прошений существовала только на вывеске. Председатель ее, прежний камердинер, был переведен
во вновь образовавшийся комитет сельских построек. Место его заступил конторщик Тимошка, откомандированный на следствие — разбирать пьяницу приказчика с старостой, мошенником и плутом. Чиновника — нигде.
Проснулся я наутро поздно, а спал необыкновенно крепко и без снов, о чем припоминаю с удивлением, так что, проснувшись, почувствовал себя опять необыкновенно бодрым нравственно, точно и не было всего вчерашнего дня. К маме я положил не заезжать, а прямо
отправиться в кладбищенскую церковь, с
тем чтобы потом, после церемонии, возвратясь в мамину квартиру, не отходить уже от нее
во весь день. Я твердо был уверен, что
во всяком случае встречу его сегодня у мамы, рано ли, поздно ли — но непременно.
— Во-первых, узнайте факт: год с лишком назад, вот в
то самое лето Эмса, Лидии и Катерины Николавны, и потом Парижа, именно в
то время, когда я
отправился на два месяца в Париж, в Париже мне недостало, разумеется, денег.
— «Куда же
отправитесь, выслужив пенсию?» — «И сам не знаю; может быть,
во Францию…» — «А вы знаете по-французски?» — «О да…» — «В самом деле?» И мы живо заговорили с ним, а до
тех пор, правду сказать, кроме Арефьева, который отлично говорит по-английски, у нас рты были точно зашиты.
«Где же
те?» Вам подают газету: там напечатано, что сегодня в Англию, в Австралию или в Батавию
отправился пароход
во столько-то сил, с таким-то грузом и с такими-то пассажирами.
Как раз в это лето, в июле месяце,
во время вакаций, случилось так, что маменька с сынком
отправились погостить на недельку в другой уезд, за семьдесят верст, к одной дальней родственнице, муж которой служил на станции железной дороги (
той самой, ближайшей от нашего города станции, с которой Иван Федорович Карамазов месяц спустя
отправился в Москву).
Подкрепив свои силы едой, мы с Дерсу
отправились вперед, а лошади остались сзади. Теперь наша дорога стала подыматься куда-то в гору. Я думал, что Тютихе протекает здесь по ущелью и потому тропа обходит опасное место. Однако я заметил, что это была не
та тропа, по которой мы шли раньше. Во-первых, на ней не было конных следов, а во-вторых, она шла вверх по ручью, в чем я убедился, как только увидел воду. Тогда мы решили повернуть назад и идти напрямик к реке в надежде, что где-нибудь пересечем свою дорогу.
В
тот же вечер условились: обоим семействам искать квартир, которые были бы рядом. В ожидании
того, пока удобные квартиры отыскались и устроились, Бьюмонты прожили на заводе, где, по распоряжению фирмы, была отделана квартира для управляющего. Это удаление за город могло считаться соответствующим путешествию, в которое
отправляются молодые по прекрасному английскому обычаю, распространяющемуся теперь
во всей Европе.
Отпуск
во время курса дают редко; он наконец получил его — в самое
то время, как он собирался ехать, студенты
отправлялись по больницам.
От Гарибальди я
отправился к Ледрю-Роллену. В последние два года я его не видал. Не потому, чтоб между нами были какие-нибудь счеты, но потому, что между нами мало было общего. К
тому же лондонская жизнь, и в особенности в его предместьях, разводит людей как-то незаметно. Он держал себя в последнее время одиноко и тихо, хотя и верил с
тем же ожесточением, с которым верил 14 июня 1849 в близкую революцию
во Франции. Я не верил в нее почти так же долго и тоже оставался при моем неверии.
Менотти не мог ехать с нами, он с братом
отправлялся в Виндзор. Говорят, что королева, которой хотелось видеть Гарибальди, но которая одна
во всей Великобритании не имела на
то права, желала нечаянно встретиться с его сыновьями. В этом дележе львиная часть досталась не королеве…
Что касается до нас,
то мы знакомились с природою случайно и урывками — только
во время переездов на долгих в Москву или из одного имения в другое. Остальное время все кругом нас было темно и безмолвно. Ни о какой охоте никто и понятия не имел, даже ружья, кажется, в целом доме не было. Раза два-три в год матушка позволяла себе нечто вроде partie de plaisir [пикник (фр.).] и
отправлялась всей семьей в лес по грибы или в соседнюю деревню, где был большой пруд, и происходила ловля карасей.
Потом на «
тот свет»
отправился пан Коляновский, который, по рассказам, возвращался оттуда по ночам. Тут уже было что-то странное. Он мне сказал: «не укараулишь», значит, как бы скрылся, а потом приходит тайком от домашних и от прислуги. Это было непонятно и отчасти коварно, а
во всем непонятном, если оно вдобавок сознательно, есть уже элемент страха…
Ну, а я этой порой, по матушкину благословению, у Сережки Протушина двадцать рублей достал, да
во Псков по машине и
отправился, да приехал-то в лихорадке; меня там святцами зачитывать старухи принялись, а я пьян сижу, да пошел потом по кабакам на последние, да в бесчувствии всю ночь на улице и провалялся, ан к утру горячка, а
тем временем за ночь еще собаки обгрызли.
Заморив наскоро голод остатками вчерашнего обеда, Павел велел Ваньке и Огурцову перевезти свои вещи, а сам, не откладывая времени (ему невыносимо было уж оставаться в грязной комнатишке Макара Григорьева),
отправился снова в номера, где прямо прошел к Неведомову и тоже сильно был удивлен
тем, что представилось ему там: во-первых, он увидел диван, очень как бы похожий на гроб и обитый совершенно таким же малиновым сукном, каким обыкновенно обивают гроба; потом, довольно большой стол, покрытый уже черным сукном, на котором лежали: череп человеческий, несколько ручных и ножных костей, огромное евангелие и еще несколько каких-то больших книг в дорогом переплете, а сзади стола, у стены, стояло костяное распятие.
Оба они, как говорится, всегда a cheval sur les principes, [
во всеоружии принципов (франц.)]
то есть прежде всего выкладывают свои принципы на стол и потом уже,
отправляясь от них, начинают диспутировать.
Майданов дал мне адрес Зинаиды. Она остановилась в гостинице Демут. Старые воспоминания
во мне расшевелились… я дал себе слово на другой же день посетить бывшую мою «пассию». Но встретились какие-то дела: прошла неделя, другая, и когда я, наконец,
отправился в гостиницу Демут и спросил госпожу Дольскую — я узнал, что она четыре дня
тому назад умерла почти внезапно от родов.
Как! когда заводы на Урале в течение двух веков пользовались неизменным покровительством государства, которое поддерживало их постоянными субсидиями, гарантиями и высокими тарифами; когда заводчикам задаром были отданы миллионы десятин на Урале с лесами, водами и всякими минеральными сокровищами, только насаждай отечественную горную промышленность; когда на Урале
во имя
тех же интересов горных заводов не могли существовать никакие огнедействующие заведения, и уральское железо должно совершать прогулку
во внутреннюю Россию, чтобы оттуда вернуться опять на Урал в виде павловских железных и стальных изделий, и хромистый железняк, чтобы превратиться в краску,
отправлялся в Англию, — когда все это творилось, конечно, притязания какого-то паршивого земства, которое ни с
того ни с сего принялось обкладывать заводы налогами, эти притязания просто были смешны.
Эта игра кончилась наконец
тем, что ходоки как-то пробрались
во двор господского дома как раз в
тот момент, когда Евгений Константиныч в сопровождении своей свиты
отправлялся сделать предобеденный променад. В суматохе, происходившей по такому исключительному случаю, Родион Антоныч прозевал своих врагов и спохватился уже тогда, когда они загородили дорогу барину. Картина получилась довольно трогательная: человек пятнадцать мужиков стояли без шапок на коленях, а говорки в это время подавали свою бумагу.
А Санин вдруг почувствовал себя до
того счастливым, такою детскою веселостью наполнилось его сердце при мысли, что вот сбылись же, сбылись
те грезы, которым он недавно предавался в
тех же самых комнатах; все существо его до
того взыграло, что он немедленно
отправился в кондитерскую; он пожелал непременно,
во что бы
то ни стало, поторговать за прилавком, как несколько дней
тому назад… «Я, мол, имею полное теперь на это право! Я ведь теперь домашний человек!»
Но пришла она к Марье Игнатьевне уже поздно: отправив служанку и оставшись одна,
та не вытерпела, встала с постели и, накинув на себя что попало под руку из одежи, кажется очень что-то легкое и к сезону не подходящее,
отправилась сама
во флигель к Кириллову, соображая, что, может быть, он ей вернее всех сообщит о муже.
Как бы
то ни было, но Феденька достиг предмета своих вожделений. Напутствуемый всевозможными пожеланиями, он
отправился в Навозный край, я же остался у Дюссо. С
тех пор мы виделись редко, урывками,
во время наездов его в Петербург. И я с сожалением должен сознаться, что мои надежды на его добросердечие и либерализм очень скоро разрушились.
— Дрянь человек, — сказал Гез. Его несколько злобное утомление исчезло; он погасил окурок, стал вдруг улыбаться и тщательно расспросил меня, как я себя чувствую —
во всех отношениях жизни на корабле. Ответив как надо,
то есть бессмысленно по существу и прилично разумно по форме, — я встал, полагая, что Гез
отправится завтракать. Но на мое о
том замечание Гез отрицательно покачал головой, выпрямился, хлопнул руками по коленям и вынул из нижнего ящика стола скрипку.
Калмыки от казаков
во всю силу побежали на
те самые места, где было скрытное калмыцкое войско, и так их навели на калмык, которые все вдруг на них, казаков, ударили и, помянутого атамана с несколькими казаками захватя, удержали у себя одного атамана для сего токмо, дабы
тем удержанием прежде захваченных ими калмык высвободить; ибо, прочих отпустя, требовали оных своих калмычат к себе обратно; но наказной атаман ответствовал, что у них атаманов много, а без вожей им пробыть нельзя, и с
тем далее в путь свой
отправились; токмо на
то место, где прежде с атаманом Нечаем казаки чрез горловину Сыр-Дарьи переправлялись, не потрафили, но, прошибшись выше, угодили к Аральскому морю, где у них провианта не стало.
По таковом счастливом завладении он, Нечай, и бывшие с ним казаки несколько времени жили в Хиве
во всяких забавах и об опасности весьма мало думали; но
та ханская жена, знатно полюбя его, Нечая, советовала ему: ежели он хочет живот свой спасти,
то б он со всеми своими людьми заблаговременно из города убирался, дабы хан с войском своим тут его не застал; и хотя он, Нечай,
той ханской жены наконец и послушал, однако не весьма скоро из Хивы выступил и в пути, будучи отягощен многою и богатою добычею, скоро следовать не мог; а хан, вскоре потом возвратясь из своего походу и видя, что город его Хива разграблен, нимало не мешкав, со всем своим войском в погоню за ним, Нечаем,
отправился и чрез три дня его настиг на реке, именуемой Сыр-Дарья, где казаки чрез горловину ее переправлялись, и напал на них с таким устремлением, что Нечай с казаками своими, хотя и храбро оборонялся и многих хивинцев побил, но напоследок со всеми имевшимися при нем людьми побит, кроме трех или четырех человек, кои, ушед от
того побоища, в войско яицкое возвратились и о его погибели рассказали.
Между
тем уж и Алексей Абрамович хватил горькой, закусил, повторил и
отправился прогуляться в саду; он особенно в это время любил пройтись по саду и заняться оранжереей, расспрашивая обо всем садовникову жену, которая
во всю жизнь не умела отличить груш от яблок, что не мешало ей иметь довольно приятную наружность.
Часа через два и наши путешественники
отправились также в дорогу. Отдохнув целые сутки в Муроме, они на третий день прибыли
во Владимир; и когда Юрий объявил, что намерен ехать прямо в Сергиевскую лавру,
то Кирша, несмотря на
то что должен был для этого сделать довольно большой крюк, взялся проводить его с своими казаками до самого монастырского посада.
Во время завтрака веселье рыбака не прерывалось ни на минуту. Со всем
тем он не коснулся ни одного пункта, имевшего какое-нибудь отношение к разговору с хозяйкой; ни взглядом, ни словом не выдал он своих намерений. С окончанием трапезы, как только Петр и Василий покинули избу, а жена Петра и тетка Анна, взяв вальки и коромысла,
отправились на реку, Глеб обратился к Акиму...
— Я, раб божий Тимур, говорю что следует! Триста всадников
отправятся сейчас же
во все концы земли моей, и пусть найдут они сына этой женщины, а она будет ждать здесь, и я буду ждать вместе с нею,
тот же, кто воротится с ребенком на седле своего коня, он будет счастлив — говорит Тимур! Так, женщина?
Ничего не понимая, я
отправился во второй этаж. Я и раньше бывал в квартире Пекарского,
то есть стоял в передней и смотрел в залу, и после сырой мрачной улицы она всякий раз поражала меня блеском своих картинных рам, бронзы и дорогой мебели. Теперь в этом блеске я увидел Грузина, Кукушкина и немного погодя Орлова.
Распрощавшись с ним, я
отправился обратно и, признаюсь,
во весь
тот день походил на человека, который с похмелья не может ни о чем думать, и хотя не пьян, а шатается, как будто бы выпил стаканов пять пуншу.
Завтра же, чем свет, мы вместе
отправляемся в пустынь, а потом я его непременно сам провожу до Духанова
во избежание вторичных падений, как, например, сегодня; а там уж его примет, с рук на руки, Степанида Матвеевна, которая к
тому времени непременно воротится из Москвы и уж ни за что не выпустит его в другой раз путешествовать, — за это я отвечаю.
— Спешить, спешить! — вскричала она, встрепенувшись. — В ней главная беда, главная опасность, и если все эти мерзавцы нас не оставят одних, раззвонят по городу, — что, уж верно, и сделано, —
то все пропало! Она не выдержит этой всей кутерьмы и откажется.
Во что бы
то ни стало и немедленно надо увезти князя в деревню! Слетаю сама сперва, вытащу моего болвана и привезу сюда. Должен же он хоть на что-нибудь, наконец, пригодиться! А там
тот выспится — и
отправимся! — Она позвонила.
На заре шестеро молодцов, рыбаков по промыслу, выросших на Каме и привыкших обходиться с нею
во всяких ее видах, каждый с шестом или багром, привязав за спины нетяжелую поклажу, перекрестясь на церковный крест, взяли под руки обеих женщин, обутых в мужские сапоги, дали шест Федору, поручив ему тащить чуман,
то есть широкий лубок, загнутый спереди кверху и привязанный на веревке, взятый на
тот случай, что неравно барыня устанет, — и
отправились в путь, пустив вперед самого расторопного из своих товарищей для ощупывания дороги.
И вот я вспомнил, что в губернии служит в качестве очень авторитетного лица один из моих товарищей по школе, и
отправился в город с целью
во что бы
то ни стало разъяснить себе вопрос: имеет ли право Грацианов целовать меня по своему усмотрению?
Однакож у меня было ее поручение — выиграть на рулетке
во что бы ни стало. Мне некогда было раздумывать: для чего и как скоро надо выиграть и какие новые соображения родились в этой вечно рассчитывающей голове? К
тому же в эти две недели, очевидно, прибавилась бездна новых фактов, об которых я еще не имел понятия. Все это надо было угадать,
во все проникнуть, и как можно скорее. Но покамест теперь некогда: надо было
отправляться на рулетку.
— Чичас… чичас… Знаю я твое чичас! — повторила матушка с укоризной и выслала его вон. Потом она позвонила, велела позвать Квицинского и отдала ему приказ: немедленно
отправиться с экипажем в Еськово,
во что бы
то ни стало отыскать Мартына Петровича и привезти его. — Без него не являйтесь! — заключила она. Сумрачный поляк молча наклонил голову и вышел.
Находилось много и таких, которые явно придавали крепостному состоянию значение рабства и
во всех своих положениях
отправлялись от
той мысли, что раб есть вещь…
Нет,
во что бы
то ни стало, я завтра же
отправляюсь в дом Зверкова, допрошу Фидель и, если удастся, перехвачу все письма, которые писала к ней Меджи.
К вечеру «преданный малый» привез его в гостиницу des Trois Monarques — а в ночь его не стало. Вязовнин
отправился в
тот край, откуда еще не возвращалось ни одного путешественника. Он не пришел в себя до самой смерти и только раза два пролепетал: «Я сейчас вернусь… это ничего… теперь в деревню…» Русский священник, за которым послал хозяин, дал обо всем знать в наше посольство — и «несчастный случай с приезжим русским» дня через два уже стоял
во всех газетах.
Так он и не дождался в этот вечер Василия Свитку, а Свитка между
тем приезжал в типографию и беседовал с Лесницким, и после этой беседы, отпустив от себя Свитку, Лесницкий тотчас же
отправился во внутренние покои квартиры, смежной с типографией.
Дня три спустя после этого ареста Андрей Павлович Устинов получил через полицию приглашение пожаловать в назначенный час в одно очень важное административное ведомство. Недоумевая, что бы могло значить и предвещать это краткое официальное приглашение, он дал подписку в
том, что требование будет исполнено, а к назначенному времени облекся
во фрак и
отправился куда требовалось.
Дня через три Патап Максимыч с Никифором Захарычем поехали в город, чтобы сесть там на пароход. С ними и Мокей Данилыч
отправился. Пробыв несколько дней у Дуни, он вместе с Чубаловым
отправился в новое свое жилище на старом родительском пепелище. Там похлопотал Чубалов, и Мокей Данилыч скоро был введен
во владение домом и пристанями, и как отвык от русской жизни и ото всех дел,
то при помощи
того же Чубалова завел на свой капитал хлебный торг.
Вскоре по отплытии русской эскадры от итальянских берегов разнесся в Тоскане слух, распространившийся потом и по всей Европе, будто она
отправилась в Бордо, и в
то время, как находилась
во французских водах, граф Алексей Григорьевич собственноручно умертвил принцессу Елизавету. Это еще более усилило раздражение итальянцев против гостившего еще у них Орлова. Но слух был несправедлив: графа Орлова вовсе не было ни в Бордо, ни на эскадре, а принцесса, хотя и сильно больная, 11 мая была привезена в Кронштадт.
А глаза короля по-прежнему смеялись, как ни в чем не бывало. Смеялись, глядя на бездыханные трупы, наводнившие собою реку, смеялись, глядя на самый испуг народа. Король даже не понимал, казалось, что происходило вокруг него, и с
тем же веселым смехом
отправился во дворец.
От 9 до 10 часов Вена ужинает по ресторанам и пивным, а позднее
отправляется на публичные балы и маскарады,
во время «фашинга»,
то есть венского карнавала.
Попадал я в самый бойкий момент сезона,
во время скачек, и увидал сейчас же весь Париж бульваров и театров, вплоть до кокоток, лица которых примелькались вам и в парижских кафе. Еле нашел я мансарду, в скромном отельчике «Deutsher Hof» (и теперь еще существующем, но с другой вывеской) и
отправился сейчас же к зданию «Conversation», к
той Promenade, с описания которой начинается тургеневский «Дым».
— Позвала патера Билли и передала ему этот разговор, — он так, по крайней мере, сказал нам, но я продолжаю думать, что он его подслушал, на
то он иезуит и всегда торчит около будуара, в комнате Люси, — и велела передать графу Казимиру, чтобы он завтра или послезавтра
отправился бы утром
во дворец, к Кутайсову.
Тот быстро вскочил на ноги и они
отправились во двор под навес и стали с помощью крестьянина и его сына — хозяев хаты, запрягать лошадей.